Париж

режиссер: Седрик Клапиш
2008, мелодрама

последние 2-3 года в Киеве прямо таки завелась традиция смотреть и осенью и весной не просто французские фильмы, а фильмы про Париж. На кинофестиваль «Молодость», как раз привезли Париж, дабы, я так понимаю, не отставать от прошлого года (в париже) и позапрошлого года (париж, я люблю тебя). Новый Париж снял Седрик Клапиш, причем неожиданно став мелким подобием на Озона а-ля время прощания, и Дюри у него практически в роли Мельвиля Пупо — на голове вместо привычных знаменитых и торчащих дыбом кудрей — аскетичный ежик, плюс больное сердце, плюс прошлое танцовщика. В ожидании трансплантации сердца Дюри итожит свою жизнь, гуляет по Парижу и следит за прохожими из балкона квартиры. Все это выглядит так же мозаично как и отдельно взятые миниатюры в "Париж, я люблю тебя".

Честно сказать, фильм пустой до чертиков. Пустой и тягомотный. Сюжет затасканный. Да и не чувствуется в Париже от этого режиссёра размаха большого города, это больше похоже на рассказ о микрорайоне, где все так друг другу примелькались, разве что не переспали. Бинош, как всегда на грани, играет какую-то пристаревшую потерянную клушу с тремя детьми. Торгаши на продуктовом рынке (Дюпонтель и Лелуш) вовлечены в несколько грэм-гриновскую коллизию с общей ­возлюбленной, посему ходят до конца фильма скособочившись от разных душевных травм. Некие богатые дамочки прямо с недели моды (где по подиуму раза три шагала Агнесс Дейн, случайность ли?) тут же едут развлекаться с этими же базарными торгашами, причем прямо на складе среди ночи, а тем временем стареющий профессор-краевед (Фабрис Лукини) шлет смешные смс-ки своей стунденточке. Единственный позитивный персонаж в фильме, кстати. Был смешным, как и ожидалось, особенно его безумные танцы. Местами Лукини напоминал мне Эдварда ­Радзин­ского. Ну а в его герое — ничего нового, Клапиш промусолил ту тему, которую любят мусолить все французы — пристаревший тип и студенточка лет на 25 моложе. Банальщина в квадрате. Тема эта проскакивает в кино стабильно раз в год. По мне, Клапиш показал только одно — то что любовь на парижских улицах дав­но уже что-то вроде медведей на московских — заводить шарманку на эту тему и приезжим уже не вполне ловко, а уж резиденту, как бы мил и умен он ни был, через полчаса хочется пожелать засунуть свою башню и Монмартр с Пер-Лашез куда подальше. В этом смысле идеаль­ным зрителем «Парижа» может быть как раз целеустремленный негр нелегал — кажется, он один способен переварить весь этот топографический "романтизм". Видимо поэтому и приплел Клапиш историю про то, как из далекого Камеру­на через границы и водные преграды этот беженец пробирается за мечтой с открытки. Шопопало называется. Ясно одно, Клапиш, который доселе снимал незатейливые фильмы о любви (испанская гостиница, красотки, ни за ни против, а совсем наоборот и т.д.), ВДРУГ стал законченным мизантро­пом. Старость поди. И ноль идей. И спекуляция на названии города. По большому счету назывался бы фильм не "Париж", а скажем "Дижон" или "Сен-Лазар" какой-нибудь, никто бы на него и не пошел. Сюжет то сам по себе ничем не примечательный, убогий потому что.

Тенденция с уклоном в серьезную драмматичность Дюри, позаимствованная Клапишем у Оноре (Дюри играл депрессию у Оноре), какая-то больно удручающая. А все потому что Клапиш смекнул, что в общем-то сам и взрастил передового актера Франции с младых ногтей (5 фильмов совместных как никак), так что, мол, пора бы Дюри в другой ипостаси показать, что-то по серьезнее вечного шалопая. Но увы, эта роль — провал для Дюри полный. Хотя если подобных ролей у Дюри прибавится (от толковых режиссеров), то быть ему новым Пьером Клементи как минимум. Впрочем, Клапиш если бы был по умнее, и сценарии писал бы грамотные, мог бы запросто сделать из Дюри своего собственного Антуана Дуанеля, подобно тому, как Трюффо протянул Жана-Пьера Лео через своих 5 фильмов. Но нет же, Клапиш, не так дальновиден, хотя и прослеживается сквозь его мельтешащий калейдоскоп с жирным налетом традиционного "гуманизма" некий сюжет именно у персонажа Дюри — сперва он студент в Барселоне, затем он казанова-гуляка в Петербурге, а теперича он подуставший, в предсмертной меланхолии парень. Ну и? До чего он досмотрелся на своем балконе за месяц до смерти? Что узнал нового? Что Париж как жил так и будет жить без него, люди как ходили и занимались своими делами, так и будут ими заниматься, и что никому друг до друга нет никакого дела? То же мне новость года — Америку вроди как 500 лет назад открыли.

Искушенному зрителю будет скучно. Просто потому что он устал! Устал от кино-психологии туриста. Я бы кино это не рекомендовала киношникам. Разве что новичкам, которые ничего не смотрят из французского, кроме двух-трех фильмов в год. Их наверняка "Париж" впечатлит, хотя бы за счет различия с американским кино. Ну а тем же синефилам, кто чуть-чуть в теме французского кино, но все равно истошно вопит о том, что, мол, фильм глубокий, предсмертный, заставляет задуматься о жизни, переосмыслить кое-что и т.д. я бы горячо порекомендовала невзначай отсмотреть Озона. Серьезно. Вот там реально человек умирает и прощается с жизнью, а не торчит весь фильм на балконе и разглядывает неудачников разных.